ТРОИЦА НА ВЕСЁЛОМ ОСТРОВЕ
или РУСАЛКИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Текст рукописи «О зачатии и здании царствующего града Санктпетербурха» известен, безусловно, всем знатокам истории нашего города. Содержание его завораживающе любопытно. Некоторые действия главного персонажа – царя Петра – выглядят экзотически, а сопряженные с ними события и вовсе отдают фантастикой. Тем не менее, перед нами – едва ли не единственное описание ритуала основания С.-Петербурга, да и сам по себе возраст рукописи, датируемый предположительно 1725-1726 годами, располагает к вдумчивому её прочтению.
Рассмотрим фрагмент одной из сюжетных ниточек, вытянутой нами из общего клубка содержащихся в тексте сведений. «16-го, т.е. в день Пятидесятницы… по прибытии на остров Люистранд… Царское величество… вырубив две берёзы тонкие, но длинныя и вершины тех берёз свертев, а концы поставлял в пробитые дыры в земле на подобие ворот… По литии и окроплении ворот святою водою была третичная ис пушек пальба, и изволил вытти в иные ворота… Лик святительской и генералитет и статские чины были пожалованы столом; веселие продолжалось до 2 часов пополуночи…»
Сооружение из двух берёзок имело явно символический смысл. Ещё в XX столетии на Пятидесятницу крестьяне связывали ветви двух смежных берёз – чтобы русалкам было удобно качаться. Неделя, в которую по наступлении христианства попала Троица, издавна отмечалась в качестве русальной. На этой неделе русалки выходят из воды, празднуют свадьбы, зазывают мужчин. Устоять было трудно – вспомните, например, описания, сделанные Гоголем…
Другой великий знаток вопроса, А.Н. Афанасьев, свидетельствует, что русалки щеголяли или совершенно обнажёнными, или в белых рубашках, развевающихся, словно волнуемые весенним ветром облака. Он же, приводит народные песни типа: «Сидела русалка На кривой берёзе», - приближая нас к пониманию странного на первый взгляд, действия царя Петра на Весёлом острове.
Характер развлечений великого царя нам достаточно хорошо известен. Поразительно точно он совпадает с характером русалий, как описаны они в одном тексте XV века: «бьют в бубны… в сопели сопят… возлагают на лица маски… и многие оставляют церковь». Последний упрёк к Петру было не обратить. Дабы церковь не оставлять, представителей её он держал при себе и во время совершения магического ритуала на Луст-Эйланде, и за пиршественным столом, как знаем мы о том из рукописи.
Между тем, в допетровские времена отношение церкви к русалиям всегда было резко отрицательным. Моралистов XVII столетия особенно возмущал, в частности, старинный обычай на Троицу ставить качели – непременный атрибут весенних игр. Вот ещё, велик грех, скажет читатель, полетать вверх-вниз в створе некоего подобия сколоченных из берёзы ворот! Тем более что и русалочки, по словам Афанасьева, приглашают так ласково: «хадзице к нам на качели, колыхацься!». Но не спешите отрицать за запретом моралистов всяческий смысл.
Христианская мораль прохладно относится к любым проявлениям сексуальности, а психологический подтекст народных весенних праздников, можно сказать, пан-сексуален. Весной осуществляется брак между верховными божествами Земли и Неба. От того, насколько успешно произойдёт их соитие, зависит будущее плодородие Земли-матушки и благополучие всех её детишек, среди которых, разумеется, и мы с вами. Психоаналитические исследования показывают, что такого рода представления до сих пор существуют на глубинном уровне наших душ.
Однако эротическими символами выступают в этом контексте не только качели, ворота – ещё и сами берёзки, из которых те сооружались. Белотелая, зеленокудрая берёзка – та же русалка, архетипическая родственница Земли-матушки. «Радуйтесь, белые берёзоньки!(…) Несут к вам яичницу. Ио, ио, Семик да Троица!» - поётся в обрядовой песне. Ещё прадеды наши гурьбой шли в лес, где выбирали молодое деревце. Срубив берёзку, её наряжали в женское платье и тут же пировали, закусывая вино крашеными яйцами. Берёзки ставили в домах, на дворах, по улицам и даже в храмах, где с ними вынуждено смирились. При Петре Великом, как известно, берёзы были рядами высажены вдоль Невской перспективы.
Весенняя деятельность мужского небесного божества согласно архаическим воззрениям выражалась в грозе и сопутствующих ей громе, молнии и дожде. Во время петербургских русалий функции грома и молнии исполнены были пушечной пальбой (позже ещё и любимыми царём фейерверками), божественный дождь заменён был на святую воду, которой окропили берёзки.
Вскоре на месте собственноручно сработанной Петром импровизированной арки были выстроены чрезвычайно репрезентативные ворота. Под названиям «Петровских» они сохранились до наших дней. В нишах установлены фигуры античных богинь. Одеяния и аксессуары этих дам ясно указывают на их происхождение от древнейшего женского божества, с которыми в свою очередь связаны исконно русские Мать-сыра земля, русалки и прочие участницы женского пантеона. Все они воплощают в образах культуры глубинные представления человеческой души. Люди бережно проносят эти архетипы через поколения и сквозь цивилизации, и в каждой из них создают этим универсальным по своей психической сути представлениями вполне оригинальные в культурном отношении памятники.
Среди них – два замечательных произведения, созданные в различных жанрах искусства: литературное – рукопись и архитектурное – монументальные арка-ворота. С метапсихологической точки зрения родственные между собой, они напоминают нам о русалиях – любопытнейшем элементе культуры петровской эпохи, связывающем её с эпохами куда более древними, что в свою очередь предоставляет ищущему уму простор для дальнейших открытий…
Игорь ГОСТЕВ, 1996
